Отец до последнего отвечал на письма за компьютером и говорил, что мы успеем. Я сидела в пуховике на краю полки для обуви и пинала пакет со сменкой. Стрелка часов бестолково крутилась, я точно знала, что никогда так поздно не выходила.
Становилось невыносимо душно, я стянула с себя влажную от долгого ожидания шапку.

-Пап, ну пойдёоооом

Бассейн находился не очень близко, но единственная маршрутка, идущая в ту сторону, никогда не приходила вовремя. Можно было переминаться с ноги на ногу на остановке или идти – времени на это требовалось одинаково много.

Снежная каша скрывала наледь – мы держались за руки. Черные кожаные перчатки отца и моя слезающая мохнатая варежка. Зимние сапоги опять стали мне маловаты – большие пальцы больно упирались в носок. На бежевой коже проступал узор от соли на дороге. Я знала, что мне не купят новые в этом году, и отчаянно ждала, когда снег сойдёт и можно будет переобуться в кроссовки. Снова подскальзываюсь.

-Ну ты держишься на ногах или нет?! Конечно, мы опоздаем!

Я задыхалась, но боялась расстегивать куртку или хотя бы снимать колючий шарф. Дорога постоянно шла в гору, и я никак не успевала за большими отцовскими шагами. В носу защипало, но я постаралась спрятать расстройство поглубже, внутрь пуховика, колючего шарфа, жмущего свитера.

Наконец поворот. Большое полукруглое окно бассейна. «Атлант» был порталом в совершенно другое пространство. Тренерка громким голосом давала команды – тянуть носок или плыть много кругов под водой. Звук отражался от стен, поверхности воды, теплых и гладких наших спин, и снова от стен и сам от себя. Пахло хлоркой.

Мое тело наконец станет мне как раз, как только я пройду испытание железным грохотом шкафчиков и засуну упрямые пряди под тугую розовую шапочку.

Когда мы наконец поднялись по кафельным ступеням, мои коленки дрожали от напряжения, колготки сбились под штанами. Пух шапки неприятно прилипал ко лбу. На циферблате – 16:57. Я ни за что не успею переодеться за 3 минуты.

-Ну вот, а ты говорила, что поздно вышли. Успели же?
-Успели…
-Ну вот. Я приду ровно в 17:50. Не опаздывай.

Чем пахнет росcия?
Гарью и перегаром
Солеными слезами
Вечными пробками
Металлом железных дорог
Потными ногами в берцах, завидев которые, меняешь маршрут
Хоть ты ничего плохого и не сделала
Сигаретным дымом на каждом углу
Раскаленным летом асфальтом
Вязкой липкой кровью
От страха - потом
И сосед снизу матерится и падает
А его жена постоянно плачет
Хоть бы тебя не стало
Дорогая моя родина

Про переезд и жизнь в Батуми
Я документирую свою жизнь
Мне вообще нравится писать длинные тексты (Они короткие, просто выглядят длиными по сравнению с другими)
Я всегда чувствую, что мне нечего сказать
Я всегда чувствую, что мне нечего добавить
И это то, чему меня научил мой отец
Это то, чему научил его отец, а того — его отец
Какое это, наверное, разочарование — иметь двух дочерей
Как я счастлива, что у меня нет брата — мне не пришлось блекнуть ещё и на его фоне
Ещё я помню, что он много раз говорил мне, 9-летней примерно, что мне нужно обязательно выйти замуж за еврея
Нет ничего горше, чем знать, что я неотъемлемо состою из его генетического кода наполовину
Как он украл мои стихи, читал их, а потом имел наглость мне за них выговаривать
Ненавижу.
Я перестала писать стихи, они стали какими-то ненастоящими
Я писала их от горя и любви
От горя любить женщину
Он любви быть непонятой и непризнанной и от горя быть непонятой и непризнанной
Я ещё даже не знала, какими бывают стихи
Что они бывают как текущая горная река - и если мне посчасливится забраться в каяк, я увижу то, что не могла раньше
Я не знала, что не нужна рифма, только чувство
Что можно написать их случайно, прокрастинируя на работе
Папочка, ты даже и представить себе не мог, как сильно я тебя ненавижу
И какой сильной меня делает этот праведный гнев
И что я не хочу и не могу признаться, что эта сила - от тебя
Я её переприсваиваю
Я бы хотела, чтобы ты был последним мужчиной в моей жизни
Но я люблю одного
Я любила и ещё одного, до него
И он был совершенно как ты
Правда, я знала его меньше и ненавижу меньше
Но в вас то, что делает вас мужчинами
Мерзкая слизь, спесь, уверенность и слепота
Я не хочу ничего от тебя
Тебя не стало, но больше всего я хочу, чтобы тебя не стало совсем.

До начала войны я хотела писать автофикшен о моём отце.

Со стороны казалось, конечно, что у нас образцовая семья, родители врачи, дочки отличницы… Но в моих воспоминаниях какое-то бесконечное мрачное месиво.
Сейчас стояла в душе, и через затонированную дверцу испугалась собственной футболки, потому что чётко показалось - он. Хоть отец и умер 10 лет назад, пришлось себя уговаривать, что я уже взрослая, он давно в могиле, и я вообще в другой стране нахожусь. Аж мурашки по коже.

Мне конечно всё ещё есть, что о нём рассказать, но никакого значения это больше не имеет. Не уверена, что стоит на это тратить время.

Немножко денег отправила в Украину. Не куплю себе чего-то из тех вещей, которые не влезли в чемодан.
Каждый день жду хороших новостей, и каждый день всё хуже и хуже. Сначала Буча, потом братская могила в Мариуполе. Кто эти люди, творящие такие зверства? Просто не верится.

У меня ужасный диссонанс возникает, что вместе с этим я живу свою жизнь с глупыми бытовыми проблемами, это так сюрреалистично. Как можно готовить ужин, пока русские солдаты насилуют женщин? Но если я перестану существовать и с острым психозом поеду в больницу, пользы от меня ещё меньше будет.

Попытаюсь завтра поработать немного со своими иллюстрациями - надеюсь, сдвинусь с места хоть немного.

Интересно, это часть культурного кода - считать, что напечатанное слово священно?  Как будто изданная книга должна быть хотя бы великой - открывать читателю глаза, начинать революции или по меньшей мере заставлять рыдать (не менее 10 минут без остановки).

"Идеальная смерть Мияко Сумиды" вряд ли из таких: для меня эта книга стала сокровищем наподобие отшлифованных морем стекляшек - красота, которая не требует от меня отдавать что-то взамен. 

Я как будто вернулась в то время, когда моей важнейшей проблемой была несделанная вовремя курсовая, а не попытки узнать правильные ответы на случай особого допроса в Пулково.

Мир книги достаточно наивный: старшие школьники, максимализм, любовь, потери. Как будто плывёшь по повествованию в маленькой лодочке, но это даже не тихая река, а канал парка отдыха, и у тебя ещё осталось 23 минуты до того, как нужно вернуться к станции проката.

Мне нравится, как авторка дала мне возможность несколько раз испытать маленькую радость самой хитрой в мире читательницы - как будто это я разгадываю повороты сюжета буквально за пару страниц до того, как они произойдут на самом деле.
Впрочем, жутковато, что сюрпризом для меня не было и насилие - очередной повод вспомнить что это никогда не делает мистер маньяк, у которого на лице написано, что хорошего ждать не стоит.

Мне нравится, как предсказуем этот мир, где ни один персонаж не появляется случайно, ни одно событие не описано случайно, и как много пространства остается между ними, возникает ощущение полупустого шкафа. 

Удовольствие я получила и от того, как предсказуемо ближе к концу книги повествование смещается с Рюсэя на Фуми, и как это органично происходит - герой уезжает, и за него должна говорить кто-то другая.

Отдельный плюсик за отсутствие романтизации работы художников - уверена, больше людей, чем принято считать, занимаются этим не потому что это была их мечта, а потому, что у них хорошо получается.

А главное, я очень благодарна за это ощущение уютного спокойного и предсказуемого мира, где все большие перемены уже в прошлом, и мы с заголовка знаем, как всё закончится. Практически сразу после я начала читать другую книгу Клариссы - желая продлить это чувство. Решила, что это очень хороший маркер для оценки своей собственной работы - принесёт ли она маленькую радость хотя бы одному человеку?

Есть на свете один человек. Он всегда заставлял меня сомневаться в себе, в том что я скучная, недостаточно умная и весёлая и вот такое всякое.
Недавно я разорвала наши партнёрские отношения, и так сильно грустила из-за этого.
Как будто чего-то лишилась, честное слово.
Никогда же не было хорошо мне в его компании, хотя разум и старается запоминать и воспроизводить всё якобы замечательные совместно пережитые события.
И как я только могла так заблуждаться.

Я набираю текст на хрустящей клавиатуре своего самого первого компьютера. Он совсем маленький и ничего не умеет, но я так счастлива была, когда купила его. Жила тогда в месте, которое моя мама назвала бы "притоном". Но там мне было лучше чем дома, хоть я дочь из "благополучной семьи".
А что сейчас? Не еду в свой дом, потому что мне там некомфортно. Не хочу спать одна. Не могу начать работать, потому что слишком боюсь совершить ошибки.
Как хорошо, что у меня есть моя дурацкая работа в школе. Челлендж - выжить на зарплату. И смех, и слёзы.

Я всегда думала, что кто угодно может достичь своей мечты, только если будет работать как следует. Все фильмы же были про это. И что в итоге? Об этом я мечтала - сидеть на матрасе на полу у очень важного (действительно ли важного? Или это призраки прошлого из детства и покорёженная психика?) мне человека, абсолютно не зная, чем себя занять, чтобы не выглядеть жалко. Неужели и правда не осталось во мне никаких желаний, ничего, что заставляло бы меня двигаться вперёд _не_смотря_ни_на_что_?

Мне кажется, что лет в 16 в моей голове было куда больше дельных мыслей, чем сейчас, через 10 лет. Who am I? Where am I going? Where am I came from? (дальше - песня the used)

Завтра я заведу будильник пораньше, соберу вещи и постараюсь больше никогда не возвращаться сюда. Я ведь заслуживаю большего, чем это нелепое существование? И в чём моя вина? В том, что умею и могу испытывать чувство привязанности?(Разрушающее меня) И что не могу контролировать свои эмоции? (Как и другие люди)

Почему я всегда чувствую себя человеком второго сорта?
Чьей веры в меня я жду, если сама не готова на это?
Так больше нельзя.

Чай дал мне прочесть большое, красивое и наивное письмо, в котором чувствовалось, как ему страшно обнажать свою душу. Среди всего прочего, очень важная вещь, которую я отметила - "жизнь проходит мимо". И я подумала - вот у меня тоже что ли жизнь мимо проходит? Ведь да. Но как будто никаких сил нет на то, чтобы это изменить.
Так больше нельзя. И я так больше не хочу. Завтра с утра поеду за книгой. Поеду за штучками из фрик-бутика. Буду гордиться собой, а не вжиматься в сидения метро. Не стану отводить взгляда. И буду требовать то, что требую от других людей (которые мне ничего не должны), от себя.
Соберусь с силами и напишу то, к чему я хочу прийти.
Будет тяжело и страшно, и больно. Но не как сейчас. Не 24 часа в сутки. Не без конца и края.
Стоит ли мне прекратить то, что происходит здесь со мной?
(Я знала, что эта мысль возникнет у меня, и я так боялась этого, а теперь я слышу этот вопрос в голове и это как тростиночка для утопающего. Всё меняется. Сейчас я мечтаю учиться в академии звёздного флота. Раньше я мечтала изучить библиотеку Хогвартс.
Может быть, всё-таки стоит.
Тем более, что так больше нельзя.

1) Режим дня
2) Табакокурение
3) Потерянные цели
4) Неспособность завершить учёбу
5) Физическая форма
----------------------------------------------------------------
Я так апатична в последнее время
Настолько, что пишу это здесь, а не в тетрадке.
Милая, тебя не спасут экраны компьютера, телефона, красные или синие карандаши. Встань перед зеркалом и загляни себе в глаза. Если вопрос задаётся, на него существует ответ, который ты УЖЕ знаешь.
STOP RUINING YOUR LIFE.
Сегодня я сделала больше, чем вчера.
Ничего не делается за один день.
Просто ложись спать.

Месяц назад я плакала на коленях у Чая, ненавидя свою жизнь и себя. Ведь стало лучше?

Ночь началась, а дела не кончились.

По дороге домой состоялся странный диалог с Вадимом.
-Я хочу, чтобы всё было бесплатно. Жить бесплатно, есть бесплатно.
-Мне бы было достаточно того, чтобы мне платили за то, что мне нравится делать, - ответила я.
-Ничего?

Ничего? То есть я, по его мнению, ничего не делаю? Конечно, это меня разозлило. Да я пашу 24/7 во имя светлого будущего, на секундочку.
Конечно, он не задумывался так глубоко о своих словах, да и не имел ввиду ничего плохого, я уверена. Но тем не менее, было очень обидно. Я даже начала обьяснять ему, что он не прав (на повышенных тонах! совершенно нехарактерно для меня), но свела всё к шутке. Может это я такая нервно-чувствительная стала в последнее время. Проклятые мерзкие мужчины, позорящие род человеческий.

А по дороге домой подслушала телефонный разговор ещё одного "героя" - о том, как мать его ребёнка просила денег на куртку для ребёнка, и что она с него тянет деньги, и какое ей дело до того, что он тратит деньги на "шмар"(орфография автора), ведь он платит "двадцатьпятька" алиментов.

Что заставляет мужчин так по-скотски относиться к женщинам, и что заставляет женщин это терпеть? И как объединиться со всеми женщинами против такой несправедливости, если вместо сестринства всё, что у нас есть - зависть и нелюбовь друг к другу, нездоровое соперничество ни за что?

Это должно прекратиться. Так не должно быть, чёрт возьми!

Хочу, чтобы мой День рождения был осенью. Летом и так всё хорошо.
Ещё не хочу, чтобы приезжала мама. И к ней на Новый Год ехать не хочу. Ну почему вокруг неё постоянно какой-то водоворот событий.
Слушаю последний альбом Бон Ивера.
Рисую, что же мне ещё делать.
Хочу в кругосветку. Вырваться из бесмыссленной гонки, в которой мы все. Эти учёбы, работы… Что за глупость.
Человеку не нужен человек, человеку нужна свобода.

А дела неплохо, не считая истерии со стороны мамы, но это её состояние по умолчанию. Я вообще всем довольна. Ещё более довольна я бы была, если бы у меня была работа. Но это дело наживное.
Вот уже восьмой день (вау!) как я не пью и не курю (ликёр в кофе не в счёт?) и веганю с переменным успехом, потому что мозг отключается и я умудряюсь положить в рот какую-нибудь гадость.
Хорошо, что Вадим попросился пожить у меня: в моём сознании совершенные пробелы на месте мужской модели поведения. Даже с Эмилем сегодня сумела пошутить, а ведь из-за него мне так не хотелось идти на рисунок.
Притащила домой работку с плетёнкой. Ненавижу её. Она выглядит ужасно. Ужасно незавершённой, но у меня совершенно нет желания её дописывать.
Надо заварить вкусного чая и сесть писать глупенький рассказик хотя бы.
Завтра опять сложный день. Но приятный.

Соскучилась по Диме, но как встретиться с тем, кого больше нет?